Вертинский Александр из папки бест
Александр Николаевич Вертинский родился в 1889 году. Эстрадный артист, поэт, киноактер, родоначальник отечественного жанра авторской песни.
Подарив в Шанхае свою фотографию Вертинскому, Шаляпин написал на ней: «Великому сказителю земли русской Александру от странника Федора». Думается, что слово это — «странник» — в такой же степени подходит самому Вертинскому. Ибо жизненный путь его от начала до конца проходил в скитаниях. С течением времени менялись лишь масштабы этих странствий: в детстве — знакомая улица, в отрочестве — родной город, в молодости — целая страна, в зрелости — весь мир.
Еще в юности он поменял немало профессий, в поисках хлеба насущного продавал открытки, грузил арбузы на баржи на Днепре, работал корректором в типографии, был даже помощником бухгалтера в гостинице, откуда его, правда, быстро выгнали «за неспособностью». Пробует он заняться и литературным трудом. «Киевская неделя» печатает его первые рассказы «Портрет», «Моя невеста», «Папиросы «Весна». Пишет небольшие театральные рецензии.
Наконец он решается на ответственный шаг. Накопив 25 рублей, Вертинский отправляется в Москву «за славой». Судьба заносит его в Театр миниатюр, помещавшийся в Мамоновском переулке и принадлежавшем М.А. Арцыбушевой.
Одной из первых работ Вертинского в арцебушевском театре стал номер, называвшийся «Танго». Этот новый быстро вошедший в моду танец в театре поставили с элементами легкой эротики. На сцене прима-балерина и ее партнер в эффектных костюмах выделывали замысловатые па, а Вертинский стоял у кулисы и исполнял песенку-пародию на происходящее. Номер имел успех, и начинающий артист удосужился одной строчки в рецензии «Русского слова»: «Остроумный и жеманный Александр Вертинский».
В 1913 году он попытался поступить в Художественный театр. Прошел отборочные туры, попал в «пятерку» претендентов, что уже само по себе являлось большим достижением, но на заключительном этапе конкурса его забраковал сам Станиславский: великому реформатору сцены не понравилось, что Вертинский сильно картавил.
Более успешно у Вертинского складывались отношения с кинематографом, в котором он дебютировал годом раньше своего провала во МХАТе. Вертинский сразу и навсегда полюбил кино и снимался практически всю жизнь до самых последних дней. А за роль Кардинала в фильме «Заговор обреченных» он даже был удостоен Сталинской премии 2-й степени.
В театре миниатюр Вертинский предложил оригинальный номер: «песенки Пьеро». Арцебушевой идея понравилась. Для Вертинского изготовили экзотическую декорацию, создали соответствующее «лунное» освещение, и теперь он выходил на сцену уже основательно загримированный и в специально сшитом костюме Пьеро. В мертвенном лимонно-лиловом сиянии рампы густо напудренное лицо артиста казалось неподвижной иссушенной маской. Лишь «алая рана рта» и страдальчески вздрагивающие брови обозначали как бы едва тлеющую человеческую жизнь. Вертинский молитвенно соединял руки и, обведя медленным взором первый ряд партера, занятый его поклонницами, негромко начинал:
«Что вы плачете здесь, одинокая, бедная, девочка, Кокаином распятая в мокрых бульварах Москвы?..»
Он исполнял целый цикл минорных песенок: «Минутку», «Маленького креольчика», «Попугая Флобера», «Бал господен», «В голубой далекой спаленке», «Трех пажей» и т.д. Первое выступление — и сразу оглушительный успех. Последовали приглашения из других эстрадных театров... В 1916 году он уже стал всероссийской знаменитостью и совершал гостроли в провинцию, сопровождавшиеся неизменными аншлагами. В маске Пьеро теперь особой необходимости не было — костюм сделал свое дело, и артист, обретший наконец уверенность, сменил его на фрак. Очевидец событий, касаясь этого периода жизни артиста, писал: «В чем секрет успеха был? Ответ прост: Вертинский впервые дал эстрадному слушателю подлинно художественную русскую песенку и поразил всех новизной и оригинальностью своих произведений».
Главное, на мой взгляд, все же в другом: «печальные песенки» Вертинского как в зеркале отразили духовный кризис общества. В них нашли свое выражение настроения преимущественно городской интеллигенции, порожденные трагическим завершением революции 1905 — 1907 гг. Безысходность, тоска по несбыточному, «неврастенический» душевный надрыв, сумеречность чувств — все это царило именно в среде интеллигенции и было вызвано крахом иллюзий.
Но парадокс времени заключался в том, что Вертинский пришелся «по душе» всем. Одни открывали в его песенках мир возвышенной, «неземной» любви, другие — наоборот, находили в них средство погружения в гипнотическое состояние отрешенности. И для каждого у него находились слова утешения.
В ноябре 1920 года Вертинский эмигрировал из России. Как только он ступил на чужую землю, то сразу понял, что совершил непоправимое. И на исходе лет он продолжал мучиться этой ошибкой молодости: «До сих пор не понимаю, откуда у меня набралось столько смелости, чтобы, не зная толком ни одного иностранного языка... будучи капризным русским актером, неврастеником, совершенно неприспособленным к жизни, без всякого жизненного опыта, без денег и даже без веры в себя, так необдуманно покинуть Родину... Что меня толкнуло на это?.. Очевидно, что это была просто глупость! Юношеская беспечность. Может быть, страсть к приключениям, к путешествиям, к новому, еще не изведанному...»
Зарубежную одиссею Вертинского можно изобразить графически в виде некоей кривой: выступления в Европе (1922 — 1934) — кривая на подъеме, сравнительно краткое пребывание в Америке — ее вершина, и наконец шанхайский период (1935 — 1943) — спад.
Еще в начале 20-х годов Вертинский предпринимает первую попытку вернуться в Россию. Будучи на гастролях в Польше, он обращается за помощью к советскому послу П. Войкову. Он даже заполнил необходимые документы, однако в конце концов ему было отказано. Разрешение вернуться в СССР артист получил только в 1943 году.
16 декабря 1943 года ему вручили трудовую книжку, в которой была сделана запись: «Зачислен в штат Гастрольбюро Всесоюзного гастрольно-концертного объединения в должности артиста-певца по высшей категории».
Александру Николаевичу к тому времени шел пятьдесят пятый год, это был стареющий артист, чей пик формы, казалось, давно миновал. Ан нет! С неистовством юного фанатика погружается он в работу, давая ежемесячно по 25 концертов. И каждое его выступление на уровне высокой актерской пробы. Признание широкой публики стимулировало творческую активность певца. Вертинский создает новые песни: «Доченьки», «Пред ликом Родины», «Дорогая пропажа», «Памяти актрисы», «Последний бокал», «Ворчливую песенку» и многие другие. И очень много гастролирует. География его поездок по стране простирается от Мурманска до Еревана, от Риги до Петропавловска-Камчатсткого. Однако это была одна сторона медали, о другой — рассказала мне Лидия Владимирована (вдова артиста): «Это было какое-то сознательное уничтожение артиста и человека. Мы ничего не могли понять. Александру Николаевичу было уже за пятьдесят, а ему установили какую-то дикую норму — 24 концерта в месяц! Причем делали так: летом, в жару, его посылали в Ташкент, а зимой — обязательно куда-нибудь на север, в Норильск или на Камчатку...
|